Обитатели дома на Петровке,
построенного в 1870 году,
почти сплошь иностранцы.
Раньше я недоумевал: неужели эти люди, в основном топ-менеджеры представительств
крупных западных компаний в России, не могли найти себе в Москве жилье получше,
чтобы не сталкиваться практически ежедневно с проблемами гнилых коммуникаций или
проседанием асфальта под стоянками своих машин?
Теперь же, посетив ряд старых европейских столиц, я, кажется, понял: они просто захотели
жить у нас как у себя дома.
И
Вена
в этом смысле лучший пример.
Подавляющее большинство ее полуторамиллионного населения живет именно в таких
домах, возведенных еще до катаклизмов ХХ века.
Город, к счастью, не так пострадал
от разрушений Второй мировой, как, скажем, Берлин или Варшава.
Понятия жилой дом и памятник архитектуры чаще всего здесь тождественны.
Пресловутые же многоэтажки, конечно, в
Вене
тоже строятся, но они не доминируют
в урбанистическом ландшафте.
И живет там в основном народ пришлый, никак не связанный
с историческим прошлым Австрии: в основном выходцы из Азии и Африки, заполонившие
в последние десятилетия политкорректную демократическую Европу.
Что посмотреть в Вене
В
Вене
не стоит брать напрокат машину.
И не потому, что, как
в Париже, здесь днем с огнем не сыщешь стоянки в центре города.
Напротив, мест для парковки предостаточно.
Просто лучше изучать этот город ногами, неспешно переходя
от одного дома к другому, время от времени останавливаясь передохнуть в каком-нибудь
ресторанчике.
При таком неторопливом знакомстве
вы обречены почти ежеминутно делать маленькие открытия.
Прочитав, например, на вывеске у входа в пивную, что она существует с 1609 года, вспоминаешь, что в то
же самое время Россия была охвачена Великой смутой, поставившей под сомнение само
ее существование как независимого государства.
Или, сидя в
кафе Central,
узнаешь,
что за соседним столиком в свое время лакомился тортом Захер сам товарищ Троцкий,
когда еще именовался более скромно Львом Бронштейном.
Можно представить себе, как в начале ХVIII века Наполеон из дворца Шенбрунн вершил
судьбами европейских народов, а победившие его монархи позже все в том же дворце
в перерывах между бесконечными балами определили судьбу самого Наполеона и его
империи.
Или пофантазировать на тему, что могли подумать два главных антипода
минувшего столетия Гитлер и Сталин, если бы они столкнулись нос к носу в парке
все того же Шенбрунна в 1913 году, когда первый в последний раз пытался поступить
в венскую Художественную академию и наверняка ходил в этот парк рисовать свои
акварели, а второй скрывался в Австро-Венгрии и жил в доме буквально в двух шагах
от летней резиденции Габсбургов (кстати, на этом доме есть даже памятная доска
с барельефом вождя всех народов наверное, единственная в Европе).
Возможно, пробормотав приличествующие ситуации милые извинения, они просто пошли бы каждый
своей дорогой, даже не предполагая, в какой ситуации им придется вновь сойтись
всего лишь четверть века спустя.
Самая романтическая столица.
Не знаю, как у других, а у меня каждый европейский город связан со своими,
совершенно неповторимыми культурно-историческими ассоциациями.
Париж, например, это дорога из сада Тюильри в королевский дворец Лувр эпохи блистательного
Людовика ХIV.
И тут же Гревская площадь и ужас якобинского террора, предвестника
наших российских бед.
Лондон это великолепные парки и Тауэр времен Генриха VIII
и Анны Болейн.
Вена
это романтика и дух свободы.
С одной стороны, это звучит достаточно банально.
С другой нельзя не отдавать себе отчет в том, что культурный
взлет Вены пришелся на те времена, когда город был столицей отнюдь не самого демократического
даже для своей эпохи государства Австро-Венгрии, подмявшей под себя чуть ли
не треть Европы с десятком разношерстных народов, мечтавших о свободе и самоопределении.
Сегодня о тех временах в
Вене
нет и в помине никакой ностальгии.
Австрия
небольшая страна с 8-миллионным населением.
Имперское сознание давно уже не определяет менталитет австрийцев.
А вот романтика осталась.
И если здесь есть какой-то культ, то это культ Моцарта.
Когда-то гениальный музыкант не мог
найти признания современников и умер в забвении.
Сегодня же
Моцарт
раскрученный бренд.
Он смотрит на вас с витрин магазинов, оберток конфет, календарей и дисков,
сувенирных тарелок, бюстов и подставок для чашек.
Поблизости от дворцов и парков
к вам обязательно подойдут милые молодые люди, одетые a la Моцарт, в сюртуках
и в париках с буклями, предлагая пойти на один из концертов, которые ежедневно
проходят во дворце Шенбрунн или в Курсалоне, где 150 лет назад музицировал еще
один музыкальный гений Вены
Иоганн Штраус.
И хотя исполнительское мастерство
музыкантов на подобных концертах далеко от великих предшественников, сходить все
же стоит.
Ибо музыка здесь органично вплетена в ткань самого города, порождая
у слушателя самые причудливые ассоциации.
А еще
Вена
это город
Густава Климта.
Климт в наши дни такой же венский бренд, как и Моцарт.
Чтобы увидеть Климта, нужно посетить не один музей
(в каждом по две-три работы), но это того стоит.
Ибо глаз не замыливается от
обилия картин, как происходит, например, в великолепном парижском Музее д’Орсэ,
где через несколько часов, проведенных в обществе первоклассных импрессионистов,
перестаешь отличать Моне от Тулуз-Лотрека.
Вообще, в смысле живописи венские собрания
ценны именно штучными экземплярами.
Габсбурги, в отличие от Романовых, судя по всему, не были сильны по части изобразительного
искусства.
В их коллекции, демонстрирующейся в Художественно-историческом музее,
есть все громкие имена (noblesse oblige!).
А вот шедевров очень мало.
Одна работа Веласкеса, четыре Брейгеля, один Рафаэль, пара Дюрера и Лукаса Кранаха Старшего.
Остальное можно даже не смотреть.
Зато, заглянув в частный Музей Леопольда, неожиданно
для себя открываешь другого великого австрийца начала ХХ века Эгона Шиле, одного
из лучших мастеров австрийского модерна.
Мифы и Реальность
Романтика в общественном сознании всегда идет рука об руку с мифами.
Вена здесь не исключение, даже напротив.
Миф о венской кухне, например, жив уже не одно столетие,
окутанный романтическим флером знаменитых кафе.
Со всей ответственностью заявляю: венский шницель это миф!
То, что продавалось еще в советские времена в московских
кулинариях, настоящая haute cuisine в сравнении с главной кулинарной достопримечательностью
Вены, представляющей собой два внушительных (но при этом тонких и сухих) куска
пресной свинины или телятины в такой же безвкусной панировке.
То же и десерты: чтобы попробовать знаменитые штрудель или захер, сегодня не нужно выезжать из
Москвы.
У нас все это гораздо вкуснее.
Впрочем, это мое личное мнение, а, как известно, de gustibus non disputandum.
Зато забота о человеке на Западе это вовсе не миф.
И Вена в этом смысле держит одно из первых мест в Европе.
Показательными являются входы в метро: прямо с тротуаров на каждую станцию, помимо
обычных эскалаторов, можно попасть на лифте, что удобно не только инвалидам, но
и людям с тяжелыми сумками.
Кстати, в метро пускают с собаками (в намордниках и на поводке, разумеется).
С ними же можно прийти в ресторан.
А еще можно бросать окурки на землю и даже запрещено в урны, чтобы те не горели.
Все остановки общественного транспорта оборудованы электронными табло с указанием не только
маршрутов, но и времени, оставшегося до прихода очередного автобуса-трамвая.
И представьте себе не опаздывают.
А если и опаздывают (как случилось со мной во
время трехчасового переезда в Грац, когда поезд задержался в пути на целых 5 минут),
то перед вами извинятся, и не раз.
И ни одному водителю, попавшему в пробку, даже
мысль не придет в голову объехать ее по пустой встречной полосе или по полосе
движения общественного транспорта.
Побывав в Вене, начинаешь понимать,
в чем главное отличие менталитета западного человека и россиянина: у них соблюдение
законов (включая правила общественного порядка) норма жизни, у нас эта самая
норма в обратном.
Впрочем, не стоит впадать в фатализм.
Когда-то и у них многое было как у нас.
Человеческая природа одна что в Вене, что в Москве.
Разная только обязательность исполнения этих самых законов и правил человеческого общежития.